Как высоко на земле таинство брака, освященное Церковью. В Евангелии Христос говорит о браке странные слова: «оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть» (Мк. 10,8). Оказывается, смысл брака в том, чтобы двое стали одним! Причем «одна плоть» здесь совсем не означает только лишь «одно тело». Речь идет о такой глубине единения во взаимной любви, когда два человека уже не смыслят жизни друг без друга, и каждый осознает себя как продолжение любимого, его неотъемлемую часть.
Муж и жена соединяются в одно существо, в одного человека с одной душой, но в двух лицах. «Свойство любви таково, что любящий и любимый составляют не двух разделенных, а одного какого-то человека… Тот, кто не соединен узами брака, не представляет собою целого, а лишь половину. Мужчина и женщина не два человека, а один человек», — утверждает святой Иоанн Златоуст.
Мужчина и женщина созданы друг для друга. И человек всегда ищет на земле свою половину. А «…в будущем веке верные супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать в вечности со Христом и друг другом в великой радости», — продолжает святитель Иоанн Златоуст.
Венчание – это увенчание венцом, восстанавливающим достоинство человека. Супружеский обет дается «не покуда разлучит нас смерть», а покуда земная кончина и переход в вечность не соединят любящих супругов навеки.
Таким явился брак святых Петра и Февронии. Их любовь прошла на земле через все жизненные испытания и перешла в вечность. Для Русской Церкви эти святые имеют большое значение в первую очередь как символ особого духовного пути, на котором постижение Бога неразрывно связано с отношениями двух людей.
Благоверный князь Петр вступил на Муромский престол в 1203 году. За несколько лет до этого Петр заболел проказой и никто не мог исцелить его от тяжкой болезни. Изнемогающий от страданий, Петр во всем предался Богу, ожидая Его помощи. И Господь, промышляя о Своем рабе, направил его в Рязанскую землю. Наслышавшись о врачебном искусстве рязанских лекарей, князь Петр велел отвезти себя в те края, а своих приближенных послал вперед искать врачей.
Один юноша из княжеской свиты забрел в село, называемое Ласково. Войдя в крайний дом, он увидел девицу, занятую рукоделием, а перед ней скакал заяц. Взглянув на юношу, она сказала: «Нехорошо быть дому без ушей, а храмине без очей». Юноша ничего не понял, но решил спросить у девушки, кто живет в этом доме. В ответ он услышал: «Хозяин дома сего – отец мой, но пошел он с матерью взаем плакать. Есть у меня и брат, но тот пошел через ноги на смерть смотреть». Юноша-посланник снова ничего не понял и признался в этом деве. Та пояснила: «Если бы в доме нашем был пес, то почуяв тебя к дому подходящим, он бы лаем приход твой возвестил: то есть уши дому. А если бы в доме был ребенок, он бы увидел тебя и мне поведал: то есть очи дому. Отец мой и мать пошли на погребение мертвого и там над ним плачут, когда же они преставятся, над ними также поплачут – это и есть взаимный плач. Брат мой древолазец, по деревьям мед собирает. Забираясь на дерево, смотрит сквозь ноги вниз на землю, боясь упасть и разбиться».
Удивленный мудростью девы, юноша поведал Февронии (так звали девицу) о жестокой болезни князи и бессилии врачей. Просвещенная благодатию Божией, девушка вызвалась помочь больному излечить недуг, и княжеский посланец поспешил к Петру с благой вестью. Луч надежды на свое выздоровление засиял в душе страждущего князя, и он приказал везти себя к Февронии. За свое излечение обещал Петр девушке многие дары, но та не лукавя, поставила ему условие, что в награду за свое исцеление молодой князь сделает ее своей супругой. Петр был в нерешительности, ибо с трудом представлял себе в качестве княгини простолюдинку. Но, сильно изнемогая от болезни принял это условие.
Лечение Февронии не было мудреным. Оно основывалось на молитве и беспредельной вере во Врача Небесного. Сначала девушка приказала князю вымыться в бане, а после помазать язвы и струпья на теле «особенным» лекарством. Петр был на все согласен, но, желая убедиться в мудрости Февронии, он послал ей со своим слугой небольшой пучок льна с просьбой изготовить из него рубаху, порты и платок за то время, пока он сам будет мыться в бане. Девушку просьба князя нисколько не смутила. Она лишь попросила слугу достать с печки поленце, отсечь от него одну лишь пядь и отнести этот обрубочек Петру. А на словах велела передать, что пока она будет чистить лен, пусть князь приготовит из этого обрубка ткацкий станок, на котором можно будет соткать льняное полотно. Княжеский слуга вернулся к Февронии с таким ответом князя, что, мол, невозможно из такого малого древца и в такое малое время стан построить. Она же отвечала: «А возможно ли для взрослого мужчины из такого малого количества льна и в такое короткое время изготовить рубаху, порты и платок?»… Пока Петр мылся в бане, Феврония приготовила «лекарство» — это была обыкновенная хлебная закваска, которая по молитве девы и милости Божией возымела огромную врачующую силу. Петр помазал этой мазью свои язвы и струпы. Наутро все его тело стало здоровым и чистым, лишь только один струп остался, который князь по велению девушки не помазал.
Молодой князь подивился скорому своему выздоровлению и тут же пожалел, что так поспешно и необдуманно дал слово жениться на простой поселянке, ибо слава мира сего была ему важнее слова чести. В ушах Петра уже звучали насмешки князей да бояр над ним и его безродной женой. И решил князь отделаться богатыми подарками. Но мудрая дева не приняла их и велела передать Петру, что раз обещания своего он не исполнил и в правде не устоял, не будет на нем милости Божией.
Князь Петр отправился в Муром здоровым и радостным. Но в пути болезнь его возобновилась. И стал он за нечестие свое оструплен и изъязвлен более прежнего. Раскаялся тогда незадачливый князь и снова вернулся к блаженной деве с молением, дарами и твердым обещанием жениться на ней. И Феврония, как истинная христианка, не попомнила обиды, не выказала гнева, но кротко и милостиво приняла покаяние Петра и вновь силой Божией исцелила его. Воздав хвалу Господу, молодой князь со всей своей свитой отправился опять в отеческий град Муром и с великой честью повез туда премудрую Февронию. Венчание их состоялось в соборной церкви Рождества Богородицы, и «радость великая была во граде Муроме». Стали супруги жить в мире, любви, благочестии, раздавали щедрые милостыни, не забывая молитву и храм Божий.
После смерти старшего брата Петр принял Муромское княжество и стал в нем самодержцем.
Дьявол, враг благочестия и ненавистник любви, вложил в души бояр ненависть к блаженной Февронии за ее крестьянское происхождение и простые манеры. Их жены негодовали, что простолюдинка стала княгиней. Однако Бог, Защитник праведных, возлюбил смиренную княгиню и прославил ее милосердия ради.
Однажды один из приближенных князя пришел к нему с наветом на княгиню: «Каждый раз, окончив трапезу, не по чину из-за стола выходит, а когда ест, крошки в руку собирает, будто голодная». Присмотрелся Петр за трапезой и увидел: княгиня по-крестьянски крошечки хлебные в ручку сметает. Решил князь пристыдить жену за таковую простоту, взял да раскрыл ее ладонь с крошками, — и увидел там ладан благоухающий и фимиам. Понял тогда Петр, что благодать Божия почивает на кроткой и чистой сердцем жене его, и перестал верить наветам, но во всем доверился Февронии. И любовь их крепла изо дня в день.
Но враг не оставил своего намерения разлучить добродетельных супругов, потому что их союз, освященный Господом и скрепленный верностью и целомудрием, был для него невыносимым. Снова пришли с челобитной бояре жаловаться на княгиню; сначала просили, а потом и требовать стали, чтобы Петр взял себе другую, сановитую да родовитую жену, а Февронию предлагали задобрить подарками да отправить куда-нибудь подальше от глаз завистливых боярынь. Грозились бунтом и непослушанием княжеской воле…но князя Петра уже не волновала суета житейская, не имел он и пристрастия к мирской славе. В его сердце царствовал Христос, и как христианин он хорошо знал, что «кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и жениться на другой, тот прелюбодействует» и «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 6, 9). Всей душой прилепился князь Петр к супруге своей и без нее не представлял дальнейшей своей жизни. Но ради мира и спокойствия Муромского княжества решил он покинуть родную вотчину и увезти любимую жену подальше от людской ненависти и клеветы.
Два небольших суденышка отчалили от берега. Быстрые воды реки Оки подхватили их и понесли… Куда? Князь Петр и княгиня его Феврония с несколькими верными слугами покинули жестокий и тщеславный город, все упование возложив на Творца всяческих. Чистая душа дивной Февронии чувствовала, как тяжело было Петру видеть чужие берега и смириться с мыслью о том, что родная вотчина покинута навсегда. Глубокими и проникновенными словами молитвы укрепляла княгиня себя и любимого супруга. А в Муроме тем временем началась борьба за власть.
Во время плавания в одном судне с Февронией находился человек, который смотрел на княгиню с блудными помыслами. Княгиня, угадав его дурные мысли, велела мужчине зачерпнуть и выпить воды сначала с одной стороны лодки, потом с другой. И спросила:
— Одинакова вода или одна слаще другой?
— Одинаковая, госпожа, вода.
После этого обличив его, она промолвила: «Так и естество женское одинаково. Почему же ты, позабыв про свою жену, о чужой помышляешь?»
И человек этот, поняв, что она обладает даром прозорливости, не посмел больше предаваться таким помыслам. Так, будучи целомудренна сама, Феврония давала и другим уроки целомудрия.
Но недолго продолжалось добровольное изгнание княжеской четы. Разыскали их посланники-вельможи, кинулись князю в ноги, просили вернуться в дом свой и на престол княжеский: «Господин наш князь! От всех вельмож и от жителей всего города пришли мы к тебе, не оставь нас, сирот твоих, вернись на свое княжение. Ведь много вельмож погибло в городе от меча. Каждый из них хотел властвовать, и в распре друг друга перебили. И все уцелевшие вместе со всем народом молят тебя: господин наш князь, хотя и прогневали и обидели мы тебя тем, что не захотели, чтобы княгиня Феврония повелевала женами нашими, но теперь, со всеми домочадцами своими, мы рабы ваши и хотим, чтобы были вы, и любим вас, и молим, чтобы не оставили вы нас, рабов своих!» И княгиню Февронию молили со слезами вернуться в Муром, чтобы в княжестве снова воцарился мир.
Не стали супруги поминать боярские угрозы и оскорбления, вняли просьбам посланников и вернулись в родные края, где стали княжить соблюдая все заповеди и наставления Господни безупречно, молясь беспрестанно и милостыню творя всем людям, находившимся под их властью, как чадолюбивые отец и мать. Городом своим управляли со справедливостью и кротостью. Жили они праведно, ко всем питали равную любовь, не любили жестокости и стяжательства, не жалели тленного богатства, но богатели Божьим богатством. Странников принимали, голодных насыщали, нагих одевали, бедных от напастей избавляли. Господь вел их по жизненному пути, помогая им во всех их начинаниях, являл удивительные чудеса там, где присутствовала богоизбранная чета.
Особая благодать почивала на княгине. Все, чего ни касались ее легкие руки, на чем ни останавливала она свой кроткий взор – все преображалось. Под действием молитвы Февронии обгоревшие пеньки за ночь превращались в зеленеющие деревья; звери и птицы, вся природа тянулась к блаженной, ища привета и ласки. Чистая душа княгини остро чувствовала всякую ложь и нечестие, вскрывала лукавые и темные помышления окружающих. И князь Петр, неоднократно уверявшийся в мудрости и благочестии своей супруги, всегда с доверием и благодарностью относился к ее советам и словам.
А время постепенно приближало их к тому часу, когда им предстояло предстать пред лицом Божиим. В то время существовал на Руси благочестивый обычай заканчивать свою временную земную жизнь в монастыре, чтобы приуготовить и очистить душу свою для жизни вечной. Облеклись в иноческие одежды и благочестивые супруги. Свою новую равноангельскую жизнь Петр начал в Спасском монастыре с именем Давид, а для инокини Евфросинии (бывшей княгини Февронии) последней земной пристанью стал Крестовоздвиженский женский монастырь. Но, будучи разделенными высокими монастырскими стенами, они по-прежнему соединяли свои молитвы в едином Божественном порыве и просили Господа не разлучать их и по смерти, чтоб умереть им в одночасье и быть положенными в одном гробу, который уже давно приготовили для себя. И Господь в который раз услышал их мольбу. Когда Петр, инок Давид почувствовал приближение смерти, то через гонца предупредил Евфросинию-Февронию, чтоб быть и ей наготове. А она как раз в это время заканчивала вышивать воздух с ликами святых угодников (воздух – это четырехугольный покров, которым покрываются дискос и потир на Божественной Литургии). Уж очень хотелось Евфросинии закончить свою работу, поэтому и попросила передать брату Давиду, чтоб потерпел еще немного. Вторично идет гонец с вестью, что отходит ее бывший муж и ждет ее. Еще быстрее замелькала игла в руках инокини, уж близится конец работе. Но когда в третий раз переступил гонец порог кельи, Евфросиния оставила свое дело, иглу в ткань воткнула, прикрутила и сказала гонцу: «Иди, скажи ему, и я иду с тобой в сей час». Так оно и случилось, что взыскал Господь души праведников в одночасье 25 июня (18 июля по нов.ст.)1228 года. После смерти их святые тела были положены в отдельных гробах и в разных церквах, ибо непозволительно было класть иноческие тала в одном гробу. Наутро увидели, что тела усопших праведников покоятся вместе в том самом гробу, который они приготовили для себя еще при жизни. Трижды пытались люди разлучить тела супругов и трижды находили их лежащих в одном гробу. Тогда только всем стало понятно, что к этому есть особое Божие благоволение, и мощи праведной четы доныне возлежат в одном гробу, источая чудное благоухание, и всем с верой приходящим подают помощь и исцеление.
Таинство Крещение. Памятка.
